Многие думают, что власть - это только права, сиди на троне, да в ус не дуй. Мало кто знает, что это на самом деле. И уж тем более никто не ценит всех усилий, затраченных на благополучие клана. Кай Вольтури разочарованно вздохнул и, отложив в сторону книгу о военной политике, вышел из своего кабинета. В свои апартаменты Кай вошел вместе с утренними, предрассветными лучами солнца. Из окна покоев была видна значительная часть города, еще подернутого сонной дымкой. Мир без людей прекрасен, как уже не раз замечал вампир, прекрасен без их суматошности, жажды скорейшей наживы и всего того шлака, из которого состоит их жизнь. Давно канули в лету те времена, когда людей влекло искусство, науки, страсть к познанию, смешно сказать, но тогда ведь даже убивать их было как-то...жаль? Кай невесело усмехнулся своим мыслям, отметив  про себя, что негативные мысли до добра не доведут. Ему вообще не свойственна подобная инфантильность, но в последние месяцы вампира не покидало чувство тревоги, которое с каждым днем только нарастало. Тогда Вольтури поступил так, как поступило бы любое здравомыслящее существо — стал собирать информацию о событиях в мире. И какого же было его удивление, когда оказалось, что нарушителей уже давно нет, дети луны то ли затаились, то ли вымерли к чертям собачьим, а все остальные кланы умудряются мирно сосуществовать друг с другом. От такого поворота событий у вампира чуть разум помутился, уж ему ли не знать, что так просто не бывает! С тех пор вампир места себе не находил, даже как-то раз пытался посоветоваться на эту тему с братьями, но Аро лишь отмахнулся от «бредовых домыслов», а Маркус уже давно живет не настоящим, а прошлым, которое занимает его много больше, чем текущие проблемы. С начала Кая это удивило, ведь Аро всегда отличался здравомыслием и решительностью, так какого же черта в этот раз его интуиция дала сбой? Вампир много думал на эту тему, ответ казался ему настолько же очевидным, насколько и пугающим — владыка не мог контролировать свой разум, многие столетия Аро впитывал в себя чужие мысли и судьбы, сколько их было за его жизнь? И что осталось от самого вампира и осталось ли что-либо, кроме чужих мыслей?
Одно Кай знал точно, в таком деле, как власть, нет места слабости, нет места слабоволию (скольких оправдательных приговоров Кай не мог простить Аро!), поэтому нужно что-то решать, прежде чем безупречно отлаженный механизм стражей не дал трещину. Но что делать? И нужно ли? Кай не раз задавался этим вопросом, вампир, хоть и не сомневался, что сможет увести за собой многих из свиты, нервничал, потому что во время переворота Вольтури могли лишиться ценных талантов. Да и нужно было провернуть все так, чтобы никто из посторонних не узнал о их действиях, ведь временной слабостью и уязвленностью королевского клана могли воспользоваться. Недоброжелателей у них имелось в достатке, одни только враги Кая чего стоили.
Однако, прежде чем что-либо начинать, Каю хотелось совета (или одобрения?), вампир даже не раздумывал о кандидатуре своего собеседника — Афинодора его очаровательная супруга и верная помощница. Мужчина не сомневался в ней ни на секунду, слишком долго прожили бок о бок, достаточно для того, чтобы знать о друг друге все.
Вот и сейчас вампир дожидался появления своей жены в их апартаментах, предвкушая предстоящий разговор. Когда тихонько щелкнул замок и послышались шаги, мужчина благодушно улыбнулся.
- Доброго утра, душа моя, - бодро приветствовал супругу вампир, - поговорим? Кай взглядом указал на уютный диванчик напротив собственного кресла.
- Мне бы хотелось обсудить с тобой одну маленькую авантюру, но это разговор должен остаться между нами, - доверительным шепотом закончил Кай.

Несколько минут Кай обдумывал то, с чего следовало бы начать разговор. Тема была довольно щекотливая, чего уж скрывать, свержение Аро не дело пяти минут, поэтому доводов, основанных на простой интуиции недостаточно, нужны веские аргументы. Кай отчетливо понимал, что именно сейчас Афина может не послушать его, ведь уже много веков власть стоит на плечах триады, это незыблемое правило гарантировало спокойную, счастливую жизнь, тогда как план вампира мог сорваться, не говоря уже о том, что их мысли мог прочесть сам Аро.
- Выслушай меня, пожалуйста, внимательно и не перебивай, - со спокойным равнодушием начал Кай, - знаю, что то, что я сейчас скажу может быть рискованным или покажется глупым, но поверь, я бы не стал начинать этот разговор, если бы опасность не угрожала всем нам. Мужчина перевел дух, он понимал, что до ораторских способностей Аро ему еще очень далеко, вот кто мог в нужном месте дрогнуть голосом, а уже спустя минуту метать гром и молнии. Это полярность всегда удивляла Кая, до тех пор, пока он не понял, что это лишь маски, которые владыка меняет, как перчатки. Пару столетий назад Аро цены не было, но то, что стало с ним сейчас беспокоило вампира. Его увлеченность талантами достигла апогея, казалось, он и думать не мог ни о чем другом.
- Не замечала ли ты, дорогая Афинодора, странного поведения одного из нас? - мужчина выразительно посмотрел на жену, кому, как не ей знать, что дела рядовых вампиров Кая мало заботят и, что рассматривать надо более значительные кандидатуры, - в последнее время в замке подозрительно тихо, не находишь?
Кай сознательно не стал говорить о жизни за стенами Вольтерры во-первых, большинство казней происходят в замке, во-вторых, не нужно будить лихо, пока оно тихо — дар Корин воздействует на Афину, но лучше не давать ей лишний повод вспоминать о былой жизни. Проблем и так хватает, если к ним приложится побег жены, Кай рискует сойти с ума.
Старейшие вампиры не зря скрывают жен от внешнего мира, слишком много у них врагов, слишком много тех, кто хочет разрушить их власть. Афинодора и Сульпиция — пожалуй, единственная слабость для глав клана, поэтому рисковать их безопасностью они не могут.
Маркус, потерявший жену, уже много лет проводит в полузабытьи, целиком утопая в воспоминаниях прошлого, если та же участь постигнет других правителей, может случиться непоправимое.
Кай перевел взгляд на жену, все еще размышляющую о сказанном им. Прежде, чем продолжать разговор дальше, вампир желал убедиться, что его правильно поняли. А уж это он поймет, взгляд выдаст.

В очередной раз убедившись, что Афинодора — просто золото, Кай, тщательно подбирая слова, перешел к сути разговора. Как же ему хотелось сказать все на чистоту, но понимание того, что мысли их теперь небезопасны, действовало похлеще ледяного душа. Может, многим и кажется, что Аро уступчив, отходчив и в целом великодушен, но не Каю ли знать, что за предательство владыка может и голову оторвать? Причем не самому виновнику, а тому, чья смерть покажется похлеще семи кругов ада. Чрезмерно неоправданный риск.
- Именно, мягки, я бы даже сказал, слишком добры к тем, по ком плачет гильотина. Мы теряем авторитет, Вольтури уже не так боятся, все знают, что даже преступив закон, можно найти лазейку и спасти свою шкуру. Повальное увлечение одного из нас дурно влияет на репутацию клана в целом, - тихо и задумчиво продолжал мужчина, - слабости нам не простят.
Перед глазами Кая всплыли образы прошлого, когда Вольтури еще были ничтожно маленьким кланом, без идей и опыта, зато с железной волей и амбициями. В те годы вся власть базировалась в руках румынов Стефана и Владимира. Что творили эти идиоты! Им невдомек было, что само существование вампиров должно охраняться, как самая страшная тайна! Пусть люди и слабы, но их мир не стоит на месте, со временем они могли создать технологии, способные убивать бессмертных. За свою халатность румыны и поплатились, Вольтури, уже собравшие довольно неплохую свиту, смогли захватить власть в свои руки. Но сейчас...что если все повторится, но с точностью до наоборот? Ни для кого не секрет, что Владимир и Стефан так и не смогли успокоиться, они почти каждые пятьсот лет собирают новые кланы и строят козни, но именно сейчас они действительно представляли опасность, потому что власть Вольтури дала трещину. Отогнав тревожно видение, Кай перевел задумчивый взгляд на Афинодору. Нет, он не мог допустить подобной ситуации, хотя бы из-за женщины, сидящей рядом с ним и с такой нежностью сжимающей его руку. Свита наивно полагает, что разъярить Кая может что угодно, но в настоящую ярость вампир впадает от одной мысли, что жене может что-то угрожать. Поэтому медлить нельзя, власть не приемлет слабости и нерешительности, если ты не готов к решительным действиям — твое место на свалке, среди прочего мусора и гнилья.
Когда последние сомнения развеялись, как утренний туман, Кай решил, что прятаться уже бессмысленно, его мысли теперь обретут плоть, из разряда несбыточного перейдут в реальное.
- Время правления Аро подошло к концу, - сладко протянул вампир, - мы не можем доверять свои жизни вампиру, сошедшему с ума. Аро не внял нашим советам, ему милее грезы об абсолютной власти, тогда как реальная мощь не вызывает и толики былого интереса.
Закончив свою тираду, Кай облокотился на спинку кресла, с интересом наблюдая за реакцией Афинодоры на столь нетипичные для кого-либо из свиты речи.

С показным равнодушием вампир следил за тем, как сменялись эмоции на лице Афинодоры. Ее сомнения не могли укрыться от взгляда Кая, недоверие той, кому привык верить сам, не это ли плата за собственную безмятежность? Через секунду Афинодора упорхнула к окну, как раз вовремя, чтобы не видеть, как от злости сводит скулы на лице мужчины. Огромных усилий стоило Кайусу принять безмятежный вид, хотя в душе вампира еще полыхало пламя ярости. Недовольный тем, что теперь Афина была вне зоны видимости, вампир поднялся из кресла и облокотился о стену, противоположную окну. Его взгляд бездумно скользил по деталям интерьера, хотя на самом деле все внимание вампира было сосредоточено на жене. Он ждал. Терпеливо, насколько ему позволяло самообладание, отмеряя секундами лимит своего спокойствия.
- Кай, - слишком неуверенно. Слишком. Вампир устало прикрыл глаза, скрывая разом потемневшую радужку под бледной кожей век. Со стороны это могло смотреться усталостью, не физической, конечно, но моральной, по крайне мере Кай на это здорово рассчитывал.
- За столько лет жизни ты так и не научилась мне верить? - спрятать жгучую, как пламя, обиду под маской холодного спокойствия, чтобы ни одна живая душа не узнала, что ты можешь чувствовать, - неужели ты думаешь, что я пошел бы на это, если бы не был заранее уверен в своей удаче? Я так часто ошибаюсь?
Вампир по-кошачьи передернул плечами, поправляя пиджак и вернулся в кресло. Лениво закинув ногу на ногу, уже более спокойным тоном Кай продолжил:
- Но я расскажу. В одном ты права — оставить все на волю случая мы не можем. Рано или поздно, но это должно было случиться, - печально усмехнулся вампир, - Аро сгубило собственное могущество, подпитанное веками власти и вседозволенности. Представь себе огромное поле, на котором столпились тысячи людей, говорящих наперебой - это и есть сознание Аро. Впитавший в себя миллионы чужих судеб и мыслей, что же осталось от него самого? Об этом никто и никогда не говорил, но это не значит, что никто не допускал таких мыслей. Дора, наши вампиры нам преданны, но они не будут рисковать всем только из-за того, что очередное безумие Аро зашло слишком далеко. К революции их нужно только подтолкнуть, ибо зародыши ее уже появились и давно.
В образовавшейся после его молчания тишине можно было бы услышать стук сердец, если бы они еще были на это способны. Кай медленно повернулся к Афине, задумчиво ища в родных и знакомых чертах лица понимание.
- Решение уже принято, - отметил вампир, - здесь и сейчас. Но будешь ли ты со мной? Подумай, Дора, ведь это действительно может быть опасно.
«И для тебя, и для меня, хотя я бы действительно предпочел, чтобы ты осталась в стороне от всего этого» .
- Уже завтра нужно приступить к этому, промедление невозможно. Для начала следует заручиться поддержкой тех из свиты, у кого в клане больший авторитет. Если все получится, то возможно обойдемся без жертв. В Вольтерре все еще действуют законы древнего Рима: слабые всегда идут за сильными. В остальном — воля судьбы.