Осеннее солнце нещадно било по холодному замку, застывшему на вечность в молчании,  яркой россыпью палящих лучей, которые старались разогреть эту каменную постройку многовековой давности своим не потухающим теплом. Видимо, старания солнца оказались не удачны, и оно медленно продолжало свой бесконечный круг, приближаясь к горизонту, чтобы приоткрыть занавесу ночи, которая постепенно оплетала  провинцию  в свои прохладные объятия.
Раскидистый столетний дуб-великан создавал вполне приличную тень, поэтому служил сидящей на мраморной белой скамейке, девушке чем-то вроде защиты, не только от излишнего тепла итальянской провинции, но и от палящих лучей солнца. Дерево едва слышно поскрипывало, будто разговаривая со своей более мудрой  и давно знакомой собеседницей. Но разве девушка слушала его? Афи частенько вздыхала, кидая скучающий взгляд на журчащую воду в маленьком фонтанчике. Для вампира любой звук – прекраснейшая музыка, сплетающая в себе сотни и даже тысячи нот, которые не слышны обычному человеку. Вот и сейчас, шепот фонтана пел новую мелодию, словно  зная, заранее, что молодую девушку ждет хоть какое-то разнообразие. Но вампирша была слишком погружена в свои мысли. Именно, когда наступает подобная скука от вечного существования в стенах, в которых прожил более двух тысячелетий, начинаешь задумываться о том, как бы скоротать эти мгновения, ибо в последние столетия их стало слишком много.
Уголки губ королевы изогнулись в предвкушении, придавая совершенному личику некую толику ещё большей привлекательности, только менее приятной для смертных, так как мысли вампирши источали слабую долю раздражения, что всегда не особо хорошо складывалось на окружающих. Откуда это чувство? Ведь вроде бы в существовании Афинодоры преобладает только счастье, счастье быть вечно любимой своим мужем, который трепетно и пылко оберегает её, будто боится, что кто-либо другой овладеет её ледяным сердцем. Наверное, в этом причина, что Кайус частенько бунтует по поводу того, что девушка выходит за пределы территории замка Вольтури и развлекает себя собственноручно пойманными жертвами. А как иначе? Афи одна из тех, кто не выносит вечной подачи пищи, вожделенно спешащей в руки, от одного гипнотического взгляда вампира. Её сущность желала иного. Было в этих желаниях что-то садистское, даже в какой-то степени свойственное маньяку. 
По  темной безупречной радужке растеклось мрачное голодное нетерпение,  Афи грациозно поднялась со скамейки, бросив прощальный взгляд на своих друзей. Все же она засиделась здесь. Поры бы развеяться и наконец, утолить жажду, которая коготками царапает горло, заставляя вампиршу ощущать себя горящей…
***

Теплая ночная гладь, что так свойственна для Вольтерры, окутала липкой мглой каждую улочку старинного провинциального городка, запустила удушающие щупальца в души случайных прохожих, вселяя неясный страх и тревогу. Призрачный свет тусклой луны, рассекающий тонкую материю ночи, пробивался сквозь рваный полог тёмных облаков. В Вольтерре на редкость собирался пойти дождь. Хотя может быть погода решила сыграть в некую игру с жителями провинции? Кто знает, чего ожидать от природы…Афина размеренно, не спеша, грациозной походкой скользила по улочкам итальянского города. В одной руке, покачиваясь, висела черная накидка, неотделимая часть одеяния Вольтури, во второй – белое соцветие лилии, сорванный на одной из домашних клумб у домика какой-то семьи. Какое противоречие…Темная жесткая ткань и нежные хрупкие лепестки. Притянув цветок ближе, хотя мягкий запах и так благоухал слишком резко, брюнетка коснулась лепестков холодными пальцами.  Сентиментальность. Несовместимое понятие к Афине, ибо она давно потеряла вкус этого чувства. Но почему-то иногда из глубин ледяного сознания, всплывали ранее испытанные эмоции, правда, давно потерянные, вместе с человеческой сущностью. 
Тонкая полоска  запаха крови резко разбила аромат благоухающего цветка, заставляя Афину сжать тот в хрупкой ладони и отбросить в сторону, этим жестом  развевая пелену только что сложившейся атмосферы. Горящие голодным пламенем глаза, приоткрытые пухлые губы, искривленные в оскале, в движениях явная грация и ловкость кошки – вместо  сентиментальной девушки на охоту вырвалась тигрица.   
Звон колокола пронзил тишину  ночи сотнями многообразных звуков. Начало вечерней мессы.   Скользнув тенью между домами и самой став тенью этих мест, Афи стремительно мелькнула среди  мерцающих фонарей. Мимолетный силуэт всего на миг отпечатался на тротуаре и скрылся в мраке переулков. След тонкого аромата крови терялся где-то в лесной чаще, что было как нельзя, кстати, для голодного вампира, который не желает, чтобы какой-нибудь случайный прохожий, стал свидетелем не совсем приятного процесса, ибо придется убить и его, а Афинодора решила сегодня быть более сдержанной. Лишние жертвы ей ни к чему.
Стремительно рассекая лес плавными движениями, королева, наконец, остановилась, из-за ствола дерева наблюдая за своей добычей, которая оказалась ребенком, обычным бездомным мальчишкой. Думаете, от картины, которая предстала пред взором Афины, её застывшее сердце сжалится и отбросит свою затею? Неслышной поступью, приближаясь к спящему мальчику, девушка чувствовала, как по ледяным жилам колесит пламя, взрывая все внутри, подбираясь к горлу и наполняя его ядом. Ядом смерти.  Как ни сильна была её жажда, глупо было бы просто взять и утолить ее. Нет, вампирша хотела поиграть. Почувствовать всю гамму эмоций, ощущаемых жертвой в момент понимания, кто её убийца. Причинить ей боль… выместить всю оставшуюся досаду и злость… а потом убить, разом оборвав её жалкую человеческую жизнь.
Опустившись рядом с ребенком на колени, отчего ещё ярче острый слух расслышал спокойное биение в живой плоти, Афина позволила себе без разрешения малыша коснуться темных прядей его волос, слегка перебирая пальчиками, наслаждаясь, как в свете луны, они поблескивают синевой. Эти прикосновения должны разбудить его,  и пусть он посмотрит в глаза своей смерти…

Ей всегда было интересно наблюдать за людьми. Их стремительно меняющееся выражение лица. Она с интересом наблюдала за тем, как после её прикосновения он вздрогнул и распахнул глаза. Пара секунд - девушка была уверена, что за это время в его голове пронёсся миллиард мыслей. Затем он вскочил и начал отчаянно трясти головой. Выглядело это столь забавно, что Афине пришлось сдержаться, чтобы не рассмеяться. Что же ему такое снилось? Интерес - как ей казалось, был просто оценивающий, как маньяк дотошно осматривает свою жертву, так и она. Сложно сказать, было ли здесь что-то большее. За множество лет, проведённых в Вольтерре, ей казалось, что она знает себя прекрасно и с тем же успехом может контролировать свои чувства, но это всё обман. Вампиры, как и люди, любят что-то придумывать. И цель у этого всегда одна - внешне уверить себя в том, что ты властен над всем. Да, она была созданием тьмы, идеальным хищником. Скорость, прекрасное зрение и слух, огромная сила, устойчивость к атаке, но вампир не идеальное создание. Его подсознание остаётся таким же, как и у человека. И сложно сказать, что в нём скрывается.
      Мальчик перед ней продолжал представление своих эмоций. Было так забавно видеть кого-то столь эмоционального. В Вольтерре все были достаточно сдержаны и чувства там содержались очень далеко, скрытые от чужих глаз. Она слышала, как в груди её жертвы бьётся маленькое сердце. Оно колотилось взволнованно, столь внезапно очнувшись от сна. Испуганный голос мальчика резко прозвучал в ночной тишине, спугнув птиц. Испуганный нежный голосок дрожал, от чего её жертва не могла нормально говорить. Страх. Большинство её жертв его испытывали. Но ей не нравилось убивать кого-то в страхе. Нет, это было не по вкусу Доре. Втираться в доверие, заставить жертву поверить тебе и расслабиться. Они умирали в удивлении, в спокойствии, в счастье. Но страх... отвратительно чувство. Она знала это по себе и совсем не желала того другим. Легко и грациозно поднявшись на ноги, девушка оставалась на месте, продолжая внимательно изучать мальчика перед собой. Было видно, насколько он напуган. Он дрожал всем телом. И от страха, и от осенней прохлады. Скоро рассвет. У нас не так много времени. Куртка так и оставалась лежать на земле. Продолжая бояться, он, тем не менее, горячо произнёс следующую фразу. Афи удивлённо приподняла бровь. Забавно. Я похожа на воспитательницу? Жертва была из приюта - прекрасный вариант. Нет никого, кто стал бы его искать. Их там полно и пропажа одного не станет сильно волновать начальство. Спишут на несчастный случай или что-то вроде этого. А парнишка перед ней был смелым. Дора с лёгкой улыбкой продолжила смотреть на него. Он медленно отступал назад, не сводя с неё взгляда, а затем бросился бежать. Такой поступок ещё больше рассмешил Афину. Бежать от вампира - глупость, но ведь жертва не знает, с кем она столкнулась. Теперь она понимала, что перед ней маленькие боец, который познал все "прелести" выживания в приюте и девушка очень сомневалась, что он захочет ей верить. Она медленно направилась вперёд, оглянувшись лишь для того, чтобы подхватить куртку малыша - оставлять следом королева не желала. Улыбнувшись, она через пару секунд уже оказалась возле мальчика, взяв его за плечо. Рассудок затуманивала жажда, ведь от жертвы исходил невероятный аромат, сердце отстукивало бешеный ритм, а жилка на шее так и манила взгляд. Она была голодна, но, несмотря на это, отважиться на то, чтобы убить его, девушка не могла. Что-то привлекало её  в этом забавном мальчишке, что-то неуловимо знакомое напоминало ей собственное детство, она видела себя в этом маленьком бунтаре. Что-то необъяснимо тёплое просыпалось внутри этой холодной Вольтури. Что она не могла сказать. Единственное, что она знала точно - убить его она не сможет и позволить кому-то другому тронуть его тоже. Она хотела взять его с собой. Я возьму его для собственного развлечения. Я и без этого провожу в замке слишком много времени и почти не выхожу. Я имею право на этот каприз. Он будет находиться постоянно под моим надзором, он не сможет сбежать и что-то рассказать.  Всё это время Афинодора продолжала держать его плечо железной хваткой, чувствуя, как он взволнованно дышит, каждый стук сердца. Улыбнувшись, она произнесла, смотря ему в глаза:
-Не бойся. Я не воспитательница из приюта. Я не причиню тебе зла. Но ты пойдёшь со мной, - Афи наклонилась ближе к лицу мальчика, - тебе ведь некуда идти, я знаю. Как твоё имя?
     Девушка немного отстранилась, размышляя о своём поступке. Она прекрасно понимала, что Кай будет в ярости. Но это её не страшило. Она знала его достаточно времени и не уступала в силе характера. Когда Афина чего-то хотела, она умела этого добиваться. Взяв мальчика за руку, она мягко потянула его в сторону замка. Хоть она и говорила мягким приятным голосом, прикосновение руки было такое холодное, но нежное, в ней чувствовалась сила. Девушка не сомневалась, что мальчик поймёт, что не стоит с ней спорить. Немного помолчав, она произнесла:
-Моё имя Афинодора. Афинодора Вольтури.
     Они шли медленно - она понимала, что мальчик рядом с ней устал. Дора была также готова схватить его в любой момент - по первому впечатлению девушка понимала, что мальчик перед ней не такой простой. Ночь медленно отступала, становилось всё светлее. Небо постепенно наполнялось красками рассвета и улицы оживали. Немногочисленным людям открывалась странная картина прекрасной девушки в тёмном плаще и мальчика в грязной одежде. Но свидетелей было немного - не более трёх человек. Ещё было очень раннее утро, а девушка старалась держаться тёмных улиц. Вскоре перед ними предстал замок - прекрасный и таинственный в лучах восходящего солнца. Они вошли через боковой вход, проходящий очень близко от их с Каем апартаментов, куда Афи и направлялась.

После короткого разговора с Кармен Денали, Кайус отпустил ее на поиски мужа, так как, будем откровенны, она не представляла для него никакого интереса. Вернувшись в их с Афиной покои, владыка не застал там жену, чем был крайне удивлен. Не в его привычке было бежать по замку с расспросами вроде: "Никто не видел, куда запропастилась моя ненаглядная?". Но в тоже время он был далеко не в лучшем расположении духа, и ничто не раздражало его так сильно, как если Афина подставляла себя опасности. Он решил не делать поспешных выводов о местонахождении жены и просто подождать ее в комнате. Взяв книгу, мужчина сел в кресло и углубился в чтение.
Увы, его характер не позволял ему долго сидеть на одном месте и потому уже через час он нетерпеливо посматривал на часы, а свободной от книги рукой легонько сжал подлокотник. Еще через час он принялся барабанить костяшками пальцев по дереву и вовсе позабыл про книгу, бросив ее на пол. Как только пришел рассвет, - вампир вскочил с места и сжав в ярости челюсти, ринулся к выходу из покоев. Он не был зол на Афину, так как априори не мог на нее сердиться, но его характер, эта его легковоспламеняющаяся суть... Она постоянно куда-то его тянула, вечно грызла, подталкивала на порой опрометчивые поступки. Но то был он и Афинодора знала его настоящего, так что для нее не будет ничего удивительного в том, что бы выслушать очередную яростную речь. В конце-концов, она единственная, кто мог его успокоить.
Распахнув дверь, вампир втянул носом воздух и на его губах растянулась улыбка. Человек. Совсем юный, такой ароматно-сладкий человек. Наконец-то дурацкий запрет снят и им ведут завтрак. Кайус сделал несколько шагов по направлению к запаху, но спустя секунду застыл как вкопанный: перед ним стояла Афинодора с... ребенком за руку. Владыка испытал смешанные чувства: с одной стороны, он был жутко голоден и ему было приятно, что жена привела ему пускай и небольшое, но подкрепление. Но с другой, - это означало, что она выходила наружу. В то время, как то было непозволительно никому, кроме назначенных владыками лично, а уж про жен, главных драгоценностей, и говорить нечего!
Молча осматривая девушку и ребенка, Кайус прокручивал в голове свою речь. Впрочем, решение пришло быстрее.
-Входи.- он указал рукой на дверь и дождался, пока афина войдет внутрь. Зайдя за ней следом, вампир плотно закрыл дверь и уж тогда повернулся к девушке лицом, внимательно разглядывая ее и пытаясь угадать, что за такая странная решительность в ее чертах. Сложив руки на груди, Кайус сузил черные глаза и брезгливо кивнув головой в сторону ребенка спросил:
-Что это? Что оно делает здесь и где ты его взяла? Если ты собиралась устроить мне что-то вроде завтрака в постель, - сейчас не подходящее время. Всегда неподходящее время, если это касается твои пересечения границ замка.По мере того, как он говорил, мужчина чувствовал, что вновь начинает злиться. На глупое затворничество, на отсутствие еды, на кретина-шутника, что расстроил кучу планов. Сделав большой шаг к Афине, он вырвал из ее руки руку ребенка и толкнул того на кровать. Его мало интересовало, останется ли он жив после этого, так как в данной ситуации он бы не отказался и от падали. Сжав двумя пальцами подбородок Афины, он процедил:
-Как ты посмела выйти из замка? Ты забыла о том, кем являешься? Забыла о своей ценности и важности?Опустив руку, вампир развернулся и встал лицом к окну, глядя на розовеющее небо.
-Ты считаешь, нам мало проблем без того, чтобы некто стал свидетелем того, как странная девушка в черном плаще ведет в древний замок ребенка? Учитывая тот факт, что древний замок якобы давно стал всего лишь экскурсионным объектом и никто не должен знать, что тут проживает наш клан. О чем ты думала, Афинодора? Что за ребяческое поведение?Он намеренно не поворачивался лицом к жене, нагнетая обстановку. Зная, насколько это неприятно, когда тебе не смотрят в глаза...

Мальчишка как можно тише старался ступать по каменному полу своими маленькими ножками и тем не менее ему удавалось пусть и изредка но создавать звук шарканья. Так странно, вроде поднимаешь ноги высоко-высоко, но получается, что плетешься еле-еле. Мальчик не мог понять, как так получается да и его не особо интересовал данный вопрос, больше же Криса интересовала та особа, что чуть ли не бесшумно шла рядом с ним. Меддисон перестал оглядывать окружающие его предметы, его взгляд остановился на Афине Вольтури, на девушке, что побеспокоила его сон и вот уже с раннего утра вела под руку не понятно куда. Это может показаться странным, но мальчишка не ощущал должного страха, хотя безусловно чувствовал всей душой, что от Афины исходит нечто не хорошее. Пока они шли, мальчик пытался понять, куда его ведут и так же пытался понять зачем.
Наконец, когда двое сбавили шаг Афина все же ответила, но это ровным счетом ничего не дало Кристиану, он все равно не мог понять, он не мог ответить на интересующие его вопросы, но Афина продолжила и это продолжение не было самым приятным, скорее, оно было весьма печальным и трагичным, оно позволило мальчугану снова погрузиться в свои мысли. Малыш прекрасно понимал, что идти ему некуда, что он сбежал из приюта именно потому, что такая жизнь ему чертовски надоела, а может он пересмотрел приключенческих фильмов, где отважные герои живут среди лесов, убивая диких животных... кто знает. - У меня нет дома.. Грустно повторил мальчик за девушкой. Он опустил голову и взгляд в пол, лишь изредка поглядывая на Афину, чуть сжимая ее холодную руку. - Нет дома... - Неслышно шептали побледневшие губы. Это было действительно больно, ребёнку осознавать такое порой не под силу, ведь детям всегда нужен тот, кто будет заботиться, кто будет показывать свою любовь и полностью отдавать себя, полностью посвящать себя тем маленьким еще совсем глупеньким и многого не понимающим в жизни существам. Размышляя об этом мальчик позволил себе на несколько секунд забыться. Эти мысли болью отдавались в его и без того больной голове, но что-то нарушило душевное состояние Кристиана. Он поднял голову, но пред собой увидел лишь стены, украшенные большими картинами с изображениями странных на взгляд мальчугана людей, так же здесь были весьма жуткие сцены с изображением убийств, охоты и прочего от чего малыша чуть не вывернуло на изнанку. Впереди вдруг раздался приглушенный звук и спустя несколько мгновений пред мальчиком предстал молодой мужчина. Выглядел он весьма аккуратно, под стать Афине, но то, что при этом испытал Крис невозможно было описать словами. Сердце Кристиана дрогнуло, екнуло и "упало в пятки". Каждой клеточкой тела малыш прекрасно чувствовал настроение незнакомца. Крис посмотрел в глаза мужчине и то, что он там увидел напугало малыша в тысячи раз больше, чем даже самые страшные кошмары, когда-либо снившееся мальчугану. В черных глазах было все: леденящий кровь гнев, ярость, недоумение и даже, изумление. Чему так удивился и почему так страшен был тот человек, Крис так и не понял, но по всему виду его и краткому "входи" малыш понял, что лучше держаться в сторонке. Сейчас семилетнему Крису было очень страшно. Страх этот заставил забыть обо всех вопросах, об огорчениях. Сейчас малыша волновало лишь то, что будет делать этот человек. Втроем они прошли в большую комнату с великолепным убранством, но Крису было не до того, чтоб разглядывать помещение, в котором они оказались. Все в голове перемешалось и зацепиться хоть за какую-то мысль не хватало смелости.
Совсем немного трое стояли и смотрели друг на друга, точнее было бы сказать, Афина и незнакомец уставились друг на друга, а Крис же мотал головой из стороны в сторону, дабы посмотреть на их реакцию. Он все никак не мог оправиться от эмоционального удара, полученного от взгляда мужчины, в следствие которого произошел эмоциональный шок. Крис приоткрыл рот и снова закрыл. Первым заговорил мужчина и тон его оставлял желать лучшего. Меддисону тот показался настолько холодным, что похолодели даже кончики пальцев маленьких ручек. Крис снова опустил голову и тихонько шмыгнул носиком. Он прекрасно слышал гневную речь мужчины. Она пугала его не меньше, чем тот, кто это произносил. Каждое его слово отзывалось эхом в голове мальчугана, но вдруг прозвучало слово "завтрак". Желудок тихо, но упорно высказал свое мнение о завтраке, но сознание говорило другое. Кристиан впал в ступор, но боль в голове не давала мыслить адекватно. Малыш только понял, что то, что сделала Афина было плохо и очень не нравилось тому мужчине, а мальчик в грязной одежде не нравился незнакомцу и подавно. Вдруг мальчуган снова почувствовал коктейль ярости и страха. Он попытался спрятаться за спину Афины, продолжая сжимать ее руку. В данной ситуации эта девушка больше не казалась мальчику опасной, наоборот, он чувствовал от нее еще и некое умиротворение. Это длилось недолго. Крис толком не успел ничего понять, только то, что его взяла за руку мощная мужская рука, а уже через мгновение лежал на кровати держась руками за голову. Последовал болевой шок. Все тело ныло, но малыш не смел и двинуться. Он лежал на кровати и молча плакал, закрыв руками лицо, лишь иногда могли доноситься до ушей этих людей тихие всхлипы и безудержное тяжелое дыхание, что давалось Крису с большим трудом. Пока молодые люди разговаривали мальчик тихонько подполз к краю кровати и поставив ножки на пол сполз вниз и закрыл уши ладошками, дабы ничего не слышать. Закрыв глаза он попытался окунуться в прошлое, вспомнить приятные моменты. Крис услышал собственное сердцебиение, он на секунду поразился, как оно еще не выпрыгнуло из груди от всего произошедшего за последние сутки. Что же дальше будет и кто они такие?... Звучал вопрос в голове мальчика.

Отредактировано Christian Maddison (2012-01-24 03:03:18)

Любовь столь сильное чувство, что удивительно, как оно уживается с сущностью вампира. Женщины вообще самые удивительные творения рук Божьих. Вот и сейчас сложно поверить в то, что эта девушка с гордой осанкой и взглядом чёрных, как ночь, глаз, способна любить. Она была сильной, она была готова на многое, весьма амбициозная особа, и в тоже время грозный хищник - создание ночи, но, прежде всего, женщина. Немного смешная в своих попытках казаться сильнее, чем есть на самом деле. В попытке защитить ещё одну очень важную вещь. Вещь, понятную лишь женскому полу. Материнство. Это чувство давно дремало в её прекрасном теле, ничем не выдавая своего присутствия, оставляя хозяйку довольной, чувствуя свою силу над чувствами, но неожиданно и оно показало своё невероятное влияние. И сейчас сложно сказать, что Афина владела собой - ей двигало более сильное чувство, что затмевало разум, заставляло идим на всё. Любовь к этим двум прекрасным мужчинам рядом с ней делало ей другой, более смелой, готовой идти на всё ради них. Их счастье, их улыбка были самыми важными вещами, что требовались Вольтури для счастья. Я смогу подобрать слова... Он должен меня понять.
      В её руке сейчас было что-то совсем маленькое, дрожащее, но именно оно заставляло её застывшее сердце вздрагивать, озаряло, будто солнце, навсегда заледеневшую душу, наполняя её теплом,  запахом цветов и счастья. Таковы были самые светлые представления о детях у Афи. Она сжимала ручку этого ребёнка, мечтая подарить ему радость, спасти от одиночества, которое, безусловно, его окружало. Она слышала, как он шмыгнул носом, как его желудок рефлекторно среагировал на упоминание о еде. Крис заставлял всё её существо оживать, живо интересуясь этим маленьким человеком, который ещё не контролировал свои действия, не был властен над своей судьбой. Он казался таким хрупким. Так и хотелось слегка улыбнуться от того, что все его мысли были столь невинны, что он даже не подозревал, что скрывается за словом "еда". Мальчик просто боялся этого высокого статного мужчину с холодным глазами и столь же  ледяным голосом. Но Кай быстро лишил её возможности наслаждаться присутствием Криса рядом, откинув его на кровать. Девушка с жалостью посмотрела на ни в чём не виноватого мальчишку, закрывшего от боли и страха лицо руками. Сейчас действительно было не время просто думать о том, что может быть, ведь сначала нужно было отвоевать этого маленького человечка у мужа, дать ему право на жизнь. Это было непросто, она прекрасно это понимала, слушая Кая, но Афина не из тех, кто пасует перед трудностями.
     Девушка внимательно смотрела на то, как её муж рассмеялся, уверенный в том, что это очередная игра. Да, они оба были заядлыми игроками, любившими устроить спектакль, до последнего момента не показывая всех козырей, поставить всё на выигрыш, и, конечно, победить. Ему было сложно поверить в то, что сейчас она говорит серьёзно. Ведь Кайус знал, что она умеет великолепно играть роли. Дора была уверена, что он уже догадывался, что она не шутит, и в этот раз это не игра, но он до конца не хотел в это верить. Она следила за тем, как он улыбается, довольный такой шуткой, почти заставляет себя поверить в то, что говорит, а затем его пронзает резкое понимание происходящего. Она не смеётся и даже не улыбается, продолжая столь же серьёзно на него смотреть. Но он правитель, а прежде всего, её муж, и он сразу же продолжает, властно и жёстко задавая ненужный вопрос. Она следит за тем, как он постепенно приходит в ярость, ставит ребёнка между ними. Я не сошла с ума, я уже это говорила. Жаль, что ты меня не слышишь сразу, Кай. И этот мальчишка не может стоять между нами, просто не может. Разве я так много прошу? Афина внимательно смотрит на мужа, раздумывая одновременно с ним. Его фраза о том, что они даже могут обидеть кого-то вызывает еле заметную усмешку на её губах. Едва ли Аро с Сульпицией опустится до того, чтобы от жажды влететь в их покои и разделить с ними трапезу. Хотя, конечно, это весьма всех удивит. Они сейчас все голодны, все вынуждены терпеть этот адский огонь в их горле, и сейчас, когда рядом с тобой так взволнованно бьётся маленькое сердечко, перекачивая кровь по жилам. Но она не хочет "пить" его, она хочет лишь помочь мальчику, защитить его ото всей голодной стаи вампиров их замка. Кайус что-то увлечённо планирует, он как всегда просчитывает до мелочей даже план убийства ребёнка, указывает малейшие детали, и, конечно, не оставляет никаких шансов для того, чтобы оставить человека в живых. Афину смешит, что Мэддисона сравнивают с домашним животным. Этого маленького бунтаря едва ли можно водить на поводке, хотя сейчас он, конечно, напуган и ей очень хочется, чтобы он ничего не слышал и не видел, но это невозможно. Глубоко вздохнув, она поднимает глаза на Кая, смотрит на маску высшей степени благодушия на его лице. У неё же в глазах всё та же решимость. Голос также холоден, как сталь - они хорошая пара, были ей всегда и остаются.
- Ты ведь понимаешь, что я не соглашусь ни на один из предложенных вариантов. Я уже сказала, что мальчишка не обед, не домашнее животное и что-либо другое из твоего списка, - Дора обходит ребёнка, подходя к мужу практически вплотную, продолжая смотреть ему в глаза, - Кай, я никогда тебя не просила ни о чём. Неужели ты не можешь исполнить одну мою просьбу? Ты ведь знаешь, я не прошу многого, всё, что ты говоришь, выглядит совсем не так катастрофично на самом деле, не так ли?
Он должен понять, должен. Её взгляд выражает решимость, готовность идти до конца, её муж хорошо её знает, и он должен будет понять, что это может значить.

Отредактировано Athenodora Volturi (2012-02-06 22:00:19)

К его удивлению, глаза Афины налились сталью и он давно уже не видел жену в такой решительности. Разумеется, он не собирался уступать ей. Да и не было не малейшего повода, потому что ее требования действительно были абсурдны. Более трех тысяч лет он питался людьми и даже не задумывался, что их можно воспринимать иначе.
-Кай, я никогда тебя не просила ни о чём. Неужели ты не можешь исполнить одну мою просьбу? Ты ведь знаешь, я не прошу многого, всё, что ты говоришь, выглядит совсем не так катастрофично на самом деле, не так ли?Сказать, что он не воспринимал это всерьез, - это не сказать ничего, но вообщем-то ему были дороги отношения с женой и потому он решил зайти с другой стороны. Жаль, конечно, что ему придется обращаться с Афинодорой как с обычной женщиной. Он всегда ставил ее выше, но, видимо, она теперь хочет сама себя унизить.
-Ты хочешь завести себе это? Хорошо. Только ты сама будешь водить его на поводке и защищать от каждого из клана, кто будет пытаться его сожрать. И ты знаешь, что такие будут. И ты знаешь, что жажда делает с самыми цивилизованными из вампиров, а у нас далеко не все такие. И учти, я не собираюсь помогать тебе. Хорошо, я его не съем, но и ноги его не должно быть в моих покоях.По мере того, как говорил, Кай распалялся. Удивительное свойство его характера - он с легкостью накручивал себя до предела. И продолжая говорить, он сжимал челюсть и кулаки, желая если не убить ребенка тут же, то хотя бы разнести стену в их покоях.
-Я не заставляю тебя выбирать между нами, так как это попросту смешно, но я предупреждаю, что я не подойду к этому за десяток метров. И когда его-таки сожрут на твоих глазах, - сможешь вернуться. Если ты хочешь настолько унизить меня, отодвинуть мои планы на господство на неопределенное количество времени таким поступком, - вперед. Только не проси меня потом ни о чем.Он резко развернулся лицом к мальчику и собрался было вышвырнуть его в коридор, ожидая, что Афина пойдет за ним.
-И я вообще не понимаю, что с тобой случилось, дорогая. Никак не ожидал такой глупости от женщины, прожившей две с половиной тысячи лет. Дети..., - он фыркнул, делая шаг к мальчику и наслаждаясь ужасом в глазах того. Он приблизился вплотную, но вдруг случилось неожиданное: маленькой существо со всей силой, на какую только способно, попыталось его оттолкнуть. Конечно, то было бы успешнее, если бы он толкал стену, но заинтересованный, Кайус отступил.
- А не шли бы вы к черту?!?! Я вам не еда! Я человек. Я вообще не знаю, что я здесь делаю и для чего меня обманом сюда привели! Но знаю одно точно: Вы вампиры и вы очень плохие! Вы похищаете детей и пьете их кровь!Тот самый очень плохой вампир неожиданно расплылся в улыбке и потер рукой подбородок, с восхищением наблюдая за яростью маленького существа.
А тот не переставал радовать его. Сняв ботинок, он бросил им во владыку. Он, разумеется, поймал его и бросил малышу в ноги, не задумываясь особо над тем, чтобы значило это в его маленькой головке. И теперь, наверняка, Афина сжалась, ожидая, что после такого проявления неуважения Кайуса просто разорвет его на куски, но нет. Вампир зааплодировал, восторженно глядя на мальчика и второй раз в жизни понимая, что ощущает порой Аро.
Так же было только с Уильямом. Правда, тот отличался даром, а насчет этого он пока ничего особого сказать не мог, но эта его храбрость, этот неподдельный огонь ярости в молодых очах...
-Афина, ты видела это?Восхищенно спросил он, повернув лицо к жене и улыбаясь.
-А что, если мы позиционируем его как Уилла в своей время? О, Элеазар же в замке! Мы можем попросить его просканировать это, у него же может быть дар!И как ребенок, Кайус увлекся новой игрушкой. Продумывая в голове сотни планов на новое развлечение, он метнулся к жене, нежно обнял ее за талию и указал на мальца:
-А у него есть имя?

Мальчик было подумал, что этот мужчина, что сейчас стоял перед ним с несколько ошалелым видом вдруг сорвется с места, кинувшись на малыша, но Кайус внезапно улыбнулся, что удивило теперь Кристиана. Мальчик не мог понять, почему мужчина, который буквально десять минут назад, называл малыша животным и желал всячески его убить, обходившись не как с ребёнком, а как с какой-то ненужной вещью, бросая то на кровать, то на пол вдруг сменил гнев на милость. Почему он хлопает в ладоши и ведет себя так, словно маленький ребёнок, которому подарили увлекательную и более того, долгожданную игрушку. В то же время малыш был поражен и восхищен реакцией этого мужчины. Но удивление брало верх над мальчиком, а слабость и усталость давала о себе знать. Ножки мальчика подкосились, но Крис сделал вид, будто просто решил присесть. Усевшись на холодный пол мальчик выглядел смешно с одной стороны и с другой довольно жалко, хотя красивая внешность, что подарили ему родители была заметно под неухоженном видом бездельника и хулигана. Но дальнейшая речь этих двоих взрослых вампиров заставила мальчугана буквально вскочить с пола. Стоя на двух ногах малыш внимательно вглядывался во внешность Кайуса Вольтури. Выглядел он не то чтобы уставшим или больным, нет, скорее.. Он выглядел так, словно не выспался, пусть сейчас и вел себя сдержанно, но живо. Афинодора же была спокойной, но в ее мимике и речи читалась та же усталость. В приюте многому можно научиться. Помимо умения бегать и прятаться от воспитателей, малыш научился врать, прикрывая себя и своих товарищей. Так же мальчик пусть и не прекрасно, но уже отлично разбирался в мимике, в жестах и в речи людей. Эта особенность помогала спасаться от воспитателей-надзирательниц, как их обычно называли дети. Это были ужасные воспитательницы. Они вечно были чем-то недовольны, вечно им кто-то мешал. Они ходили по коридорам, заглядывали в комнаты, где спало не менее четырех человек и если что не так ворчала. У детей даже создался рефлекс, как только та подходит к двери все сразу просыпаются, тихонько подсматривая куда пойдет недо-воспитательница.  Малыш стоял и вспоминал о своем совсем недавнем ужасном прошлом, но до его ушей все же доносилась речь взрослых, пусть и тихая, но можно было разобрать слова "позиционируем его как Уилла в своей время?" "просканировать это" "прямо сейчас пойти к Элеазару"... Кристиан понял, что эти фразы были о нем и потому незамедлительно вмешался в их разговор. - Не надо меня сканировать и приводить к какому-то динозавру! - Малыш сам удивился своим словам. Неужели они правда сказали "Прямо сейчас пойти к завру"? К какому завру? Ну, конечно к дино! Теперь мальчуган не менее заинтересовался происходящей ситуацией. - А что он страшный? А он кусается? А мне сказали, что динозавры давно вымерли! А что значит сканировать и какой такой дар? - Меддисон задавал вопросы с присущей детям легкостью, которым, в принципе, не было конца. Мальчик продолжал смотреть то на Кайуса, то на Афинодору, но те были непроницаемы. страх ненадолго отошел на второй план, потому как атмосфера в помещении вдруг изменилась и больше не угнетала.