Он уже далеко, не за что не достать, улетает легко, не за что не догнать
Что обычно чувствует человек, когда теряет связь с мимом, ту самую желанную ниточку, то известное всем чувство, которое и делает из человека человеком. Даже есть такое изречение, что влюбленный волк, уже не хищник. Но тут дело, не только во влюбленности, а о человеческой привязанности, будь то дружбой, любовь или даже ненавистью, очень часто люди недооценивают ее силу, она тоже держит тебя на земле, возвращает в реальный мир, чаще всего со всего размаха кидает тебя об острые скалы, но она же и заставляет карабкаться, чего то добиваться и просто жить. Вдыхать воздух полной грудью и надеяться на лучшее завтра. Если ты не одинок, то твоя жизнь прошла не напрасно. Когда ты один, весь большой и яркий мир, можно уместить в маленькую коробочку, если ты не чему не привязан, это не свобода, а полная обреченность, ты дичаешь. Человек становиться пустым как орех, остается только хрупкая скорлупа. Желание жить умирает быстрее чем он сам, ни глазу ни руке, совершенно не за что зацепиться. Ниточка рвется, твой мир рушиться быстрее чем ты его создаешь. Твоя жизнь уменьшается до размеров трехкомнатной квартиры, а затем и до одной комнаты. Четыре стены и окну, куда ты почти не смотришь. Разочарование выжигает душу, дышать тяжело и тянет вниз, как если проглотить якорную цепь. Ты сам не замечаешь, но шаги делать все сложнее, твои ноги не слушаются и подгибаются, притягивая к земле, гравитация побеждает. А теперь представьте, что это надо умножить на много тысяч раз, так одиночество переживают вампиры.
Гарретт был весьма стар и умен, даже для вампира, его жизнь можно назвать яркой и даже где то агрессивной, он старался жить достойно и делать все достойно. Идти по дороге с гордо поднятой головой, но мир вампиров плох тем, что слишком часто теряешь близких тебе людей, вампиров. Он слишком часто оставался один, да и не когда не был с кем то. Вечность, награда и наказание. Гарретт любил жизнь, но бывали моменты когда хотелось сдохнуть, как человек. Сложить руки на груди и просто уснуть, для самоубийства этот вампир был через чур жив, а в неприятности вляпывался с успехом и так же с успехом из них выходил.
Развеяться Гарретт на сей раз оправился в Париж, самый романтичный город мира и хоть француженки и не такие красивые как русские и Итальянки, но весьма ароматные, у них духи как будто бы в крови. Классический костюм, сигарета в зубах, скорее по какой то странной привычке, ветер в темных волосах, как он приятно обдувает лицо, вместе с ним уходят все ложные мысли, как глоток свежего воздуха, в темной комнате. Истинное наслаждение.
Перепрыгнув через пару районов Гарретт забрался в самую глушь мира, где темно, так мало фонарей и так много людей, который не будут искать. Если честно Гарретт хотел поужинать каким ни будь не очень хорошим человеком, но ветер принес чудесный аромат, Шанел смешанный с терпким вкусам тела. Аж, слюнки потекли. Как тут можно было удержаться. По запаху девушку найти было очень легко. Она бродила, запутавшись в улочках, там вампир ее и поймал. Зажав рукой рот Гарретт присосался к шеи. Теплая, терпкая кровь, совершенно не разочаровала своим вкусом. Мягкая, нежная, как молодое вино, только не пьянит. Красивая добыча, капли крови стекали по подбородку и рукам, девушка не могла кричать и ее тело было плотно зафиксировано, все что ей удавалось это беспорядочно лупить ногами по земле иногда задевая ноги вампира, Гарретт держал ее на весу, чуть приспустив голову вниз, ему это удавалось с блеском, почти двух метровый рост позволял. Биение сердце замедлялось и чем оно было тише чем больше вызывало огорчения Гарретта, он был почти как ребенок. Черт, опять убил. Еще глоток и сердцебиение раздалось за углом, такое сильное, мощное, человек наверное от кого то убегал или был взволнован, напрягая слух вампир просчитал траекторию движения и застыв на против него сердце новой незнакомки на секунду остановилось.