Сколько можно?! Шёпотом по коже, до убийственной дрожи...
определяться кто тебе дороже.

Даже у бесконечности есть погрешность, а что говорить о тех существах, у которых есть чувства, мысли и эмоции? Разве возможно сохранить неизменным то, что имеет свойство меняться? Особенно если речь идет о женщине… 
Неподвижная и миниатюрная, словно прекрасная статуя, перенесенная из эпохи Ренессанса – будто одна из тех, что красовались в саду под балконом, - Венера стояла у окна – ни вдоха, ни взмаха угольно-черных ресниц…  Ее взгляд был направлен куда-то вдаль, но, ни на чем конкретном не сконцентрирован. Глаза были словно  затуманены, видимой лишь ей, поволокой – картины, возникающие в голове, плавно проплывали, перед взором, словно не связанные кадры, нарезанные и вновь собранные совершенно хаотично.
Комнату, пронизывал свет угасающего дня – идеально ровными геометрическими фигурами (на которые его делила оконная рама) ложась на мраморный пол. Темно-синее платье, составляла резкий контраст с  мраморно - бледной кожей вампирессы, которая отличалась безупречной белизной - даже при полузакрытых плотных шторах, она немного сияла, отражая потоки  лучей, заходящего солнца.
Венера уже слышала негромкий звук, доносящиеся откуда-то из глубины коридоров, приближающийся с каждой секундой.  Легкая поступь, интервал между шагами… - их обладателя белокурая вампиресса никогда и ни с кем не спутала бы. Но почему же не было радости от осознания того, что ее любимый вот-вот появится в комнате? Быть может потому, что настроение его будет отличным от того, каким бы его хотелось видеть блондинке. Не было и тени сомнения, что Дориан будет зол – слишком хорошо Венера его знала, но, в то же время, сомнения были по поводу его реакции – ибо до сих пор, этот вампир оставался для нее непредсказуем... Как бы то ни было, разговора не избежать и уходить от него бессмысленно, да  и не привыкла Венера отступать – без всего этого вампирессе всенепременно стало бы тоскливо и вечность быстро  наскучила. Хотя был один аспект, который располагался на самом верху ее не многочисленной иерархии ценностей – это отношения. Человеческая жизнь Венеры, была практически лишена семейного тепла и она, обретя семью в клане -  дорожила ею. А Дориан… Их судьбы крепко переплелись, превращаясь в неразрывную связь. Но увы, ничего не поделать,  как истинная женщина – Венера любила игры  с чувствами, позволяя себе побыть легкомысленной и  не задумываться о последствиях… Но ведь если ты не думаешь о них – это не значет, что таковых не будет, а скорее наоборот – они будут вдвойне непредсказуемыми…
Звук открывающейся двери заставил Венеру вздрогнуть. Даже поворачиваться не стоило, что бы знать кто вошел в помещение –  это конечно же был ОН. 
- Дориан, - ее  мелодичный голосок прозвучал так тихо, что почти растворился под сводами комнаты.

Отредактировано Venera Volturi (2012-03-04 15:59:03)

О чем она думала, сказав ему эти слова? Хотела сделать больнее, чем было сейчас  ей. Хотела задеть за самое дорогое, достать до сердца, разбередить по-живому  - ведь слова  в сотни крат ранят сильнее, нежели грубая физическая сила. Чувство легкого превосходства и ядовитая ухмылка - так же быстро стерлись с ее лица, как и возникли, вновь сменяясь страхом, искажающим ее безупречную красоту. Дориан, громоздкой мраморной глыбой, навис над скорчившейся на полу вампирессой. Кривая ухмылка словно рассекала лицо вампира на две части, делая его похожим на гротескную маску – чужую, не знакомую. Все попытки Венеры убрать его руки были отвергнуты. Порог боли у вампиров намного ниже, чем у обычных смертных, но такими действиями Дориан причинял блондинке  чрезмерно ощутимую боль. Остатки собственного достоинства не позволяли вампирессе кричать во весь голос и, она сжимала губы,  шумно вдыхая воздух  на столько, на сколько позволяли легкие. Ощущая кончики его пальцев на своем лице - она не посмела пошевелиться. Резкий рывок за волосы заставил её вскрикнуть и подчинившись движению руки вывернуть шею, вздернув подбородок вверх под угрожающим углом.
- Смог бы? – не  улыбаясь, а  безумно усмехаясь, прошипела Венера, - ну так рискни.
Мгновенный не то толчок, не то удар - и она отлетает прочь, как в замедленной съемке, её тело словно леветирует в воздухе, что бы потом обрушиться на каменную  кладь, укрывая себя обломками и осколками. Девушка рухнула, захватив с собой портьеру, обрывая ее и смешывая все в кучу с коротким - Ах, - но так и не проронив больше ни одного звука.
От  соприкосновения с полом, возникло чувство, что еще один такой пинок и вампиресса  мраморным крошевом осыплется к его ногам. Забирая последнюю горстку спеси и гордости и, упиваясь собственным триумфом - Дориан надвигался на блондинку разрывая в клочья одежду, бесстыдно лаская ее тело.  Она царапала его плечи, превращая рубашку в прах; упиралась ладонями в грудь, создавая некое подобие импровизированной преграды, за которой могла бы укрыться, словно цепляясь за бестелесный призрак ускользающей надежду.
- Я тебя ненавижу. Слышишь? Ненавижу, - голос сорвался на крик, а мужчина уже целовал обнаженную спину, одним движением перевернув эту белокурую «куклу» лицом к полу. – Прекрати, прошу, - слишком тихо и так невообразимо устало  для вампира.  Кожа ровным алебастром белела в темноте, а темные пятна крови на этом прекрасном полотне - словно ошибка неумелого художника, не умеющего сочетать цветовую гамму.
Его прикосновения, так желанные ранние - сейчас были устрашающими. Змеиный шепот у самого ее уха, действовал как на крохотную мышку. Венера билась об эту преграду, но вместо свободу получала в кровь разбитые руки и еще большую агрессию со  стороны яростного «Отелло». Таким он открывался для нее впервые. Только сейчас  в ее замутненное болью и обидой сознание стало приходить понимание того, насколько больно сделала она ЕМУ. Что же другое могло повергнуть ее обожаемого Дориана в столь невменяемое состояние?  Это было сумасшествием -   все это! Еще миг и она почувствовала, как он вошел в нее – грубо, резко, стараясь унизить, нежели совершить акт любви. Венера стукнула по руке мужчины, служившей опорой его телу, а  потом неожиданно накрыла его пальцы своей ладонью, сжимая изо всех сил.  Сейчас ей казалось, что разомкни она руку, отпуская его ладонь - и разорвется последняя ниточка, которая связывает её с прошлым благополучным существованием.
- Не было! Ничего не было, - выкрикнула Венера, снова впадая в предистерическое состояние. 
Она - такая холодная на вид, такая неприступная и своенравная, сейчас была похожа на ту маленькую и растерянную девочку, которой была когда-то, много сотен лет назад. На её лице было то самое ничем незащищенное выражение. Прекратив всякое сопротивление она прижалась к холодному мрамору  щекой и зажмурилась. Блондинка видела себя словно со стороны - даже не способная сопротивляться, как детская игрушка с нелепо широко расставленными в стороны руками, прижатыми к полу. Действия Дориана были похожи на действия удава, когда тот поймал свою добычу в свои "объятия". Любое резкое движение приводит к тому, что змеиные "кольца" сужаются, чтобы воздух из легких добычи вышел быстрее, но мучительнее. Самый лучший способ, чтобы хоть как-то спастись или продлить себе жизнь - это на какое-то время, это не делать резких движений, притворится оцепеневшим. Тоже самое происходило и сейчас. Любое резкое движение Венеры приводило к тому, что Дориан с еще большим остервенением терзал девушку, переходя границу между игрой и реальностью.

Отредактировано Venera Volturi (2012-03-05 14:59:17)